Священник АЛЕКСИЙ ГРАЧЕВ
 

(1959-1998)

 КОГДА БОЛЕЮТ ДЕТИ

Беседа первая

ЛЕЧИМ С МОЛИТВОЙ

 Нам, чтобы правильно лечить человека, большого или маленького, надо знать, почему вообще человек болеет, что это такое - болезнь, каковы ее причины и что, собственно, болит? Господь сотворил человека по образу Своему и по подобию - то есть, Святой Троицы, и человеческое естество - трехсоставное. Человек состоит из тела, души и духа. До грехопадения человека эти три состава находились в целостности. Грехопадение привело к их разобщению, и поэтому в человеке отдельно живут тело, душа и дух. Только в крещеном человеке благодать святого Крещения открывает возможность жизни существа духовного, возможность воссоединения разобщенных начал. Плотский человек все человеческие проявления видит только плотским зрением. Человек духовный пытается уже найти причину в духовном, он с большей высоты, с большего расстояния видит предметы и явления и рассматривает их объемно. Православные люди хорошо знают, что все болезни имеют сердечное, духовное происхождение. Люди духовные рассуждают только так. А люди плотские уповают только на «скорую помощь», на шприц, на таблетки. Для того, чтобы определить природу болезни, нужен взгляд духовный. Особенно это важно, если болен ребенок. Потому что это существо хрупкое, нежное, как только что распустившийся цветок. Если цветок не поливать, если за ним не ухаживать, не взращивать, то он погибнет, засохнет. Он может до поры до времени благополучно жить телесно, но в духовном плане - это уже как засушенное растение в гербарии, это уже как первая смерть. Вообще можно сказать так: вся деятельность врача, а вместе с ним и родителей, которые лечат ребенка, должна быть направлена как бы сверху вниз: духовное, душевное и телесное. Поэтому ПЕРВЫМ ДЕЛОМ, КОГДА РЕБЕНОК ЗАБОЛЕВАЕТ, ДОЛЖНА БЫТЬ МОЛИТВА. Для этого внутренне должны собраться мать и отец, опять-таки помолившись. Оставить всякую суету. Конечно, когда заболевает дитя, сердце родителей не может быть спокойным, начинается волнение, которое часто, к сожалению, переходит в суетливость. И вот оставить эту суетливость помогает молитва. Тут можно поступить так. Если мама и папа чувствуют, что они находятся в состоянии паники, то нужно на мгновение остановиться. Просто встать и ничего не делать. Подойти к иконе. Собраться с духом. Помолиться. Потом тихо, спокойно продолжать свои дела. Потому что эта суетливость не приносит ничего, кроме расстройства, ребенку. Даже с точки зрения обычной психофизиологии, которая, конечно, сюда не очень привязывается, но просто как эффект сопутствующего характера всегда себя проявляет, - спокойный ребенок, действительно, всегда находится в состоянии какой-то сбалансированности, внутренней середины, и вот это внутреннее равновесие по-другому запускает все физиологические процессы. Они просто текут совершенно иначе, они достигают цели. Человек, который пляшет на месте, никогда не попадет из лука в десятку. Нужно остановиться - и потом выстрелить. А если очень высокая температура, или острое отравление, или еще какая-то опасность, когда каждая секунда дорога? Даже если внезапно подпрыгивает температура, то уж «Господи, помилуй» всегда можно сказать перед тем, как что-то предпринять. Или даже одновременно с лечением. Тем более в момент опасности это нужно! А еще можно сделать так: пускай остальные дети становятся к иконе и молятся за болящего братика или сестричку, а мы ему будем всячески помогать. Когда Господь с учениками плыл в лодке, уснул, началась буря, так что лодка покрывалась волнами, ученики в страхе и трепете разбудили Его, и первое, что Он сказал, было: «Что вы так боязливы, маловерные?» Как вы могли сомневаться в том, останетесь вы живы или нет, если Я с вами в одной лодке? «Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» (Мф. 8, 24 - 26). И вот это чувство должно быть: что Господь рядом. Мы должны Его любить, мы должны быть всегда вместе с Ним. Когда я учился на шестом курсе, в Москве была сильнейшая вспышка гриппа. Всех студентов снимали и посылали на помощь в поликлиники, и мы недели две без выходных, чуть ли не по двенадцать часов в день работали на этих вызовах. И вот я вспоминаю один случай, который у меня тогда был. Я позвонил в очередную квартиру - вот так Господь сподобил очень вовремя прийти, - вдруг дверь распахивается, и меня встречает мама больного ребенка, очень взволнованная, словно оторопевшая. Когда я вошел в комнату, я увидел ребенка в тяжелых судорогах. Они начались на высоте температуры. Первое, что надо было в таком случае сделать, - это охладить организм. Мы сделали хорошую клизму с холодной водой, ввели лекарства и справились с недугом. Но что удивительно. Незадолго до моего прихода, когда мама уже поняла, что ничего предпринять не может, что она не знает, как тут быть, она бросилась к иконам, встала на колени и начала молиться. Иногда, действительно, бывают в жизни такие случаи, когда человек просто не знает, как ему поступить. А положение настолько экстремальное, что поступок нужен, во что бы то ни стало. И вот в этот момент я как раз пришел, и с Божьей помощью мы справились с этим тяжелым состоянием. Эта мама говорила, что однажды уже была подобная история, и мы с ней вычислили, что у ребенка повышенная судорожная готовность в ответ на высокую температуру. Ей были даны соответствующие рекомендации: при повышении температуры удерживать ее жаропонижающими препаратами на пороге возникновения судорог. Вопрос температуры - важный вопрос, и об этом мы поговорим отдельно в одной из следующих наших бесед.

Беседа вторая

ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ СЕМЬИ

Серьезная болезнь ребенка всегда говорит о том, что для семьи настало время покаяния. Она побуждает усилить наши духовные труды. Важно причастить ребенка святых Христовых Тайн, дабы положить доброе основание в его лечение. И Церковь наша стоит на Крови Господней, и всякое доброе дело должно укрепляться от Тела и Крови Христовых. Для этого можно пригласить батюшку прямо на дом. Священники часто бывают заняты, но ни один из них, конечно, не откажет приобщить больного ребенка святых Тайн. Был такой случай. Грудной младенец заболел лейкозом. Батюшка сказал матери: Причащайте его каждый день». Она стала ходить в храм Божий и, по благословению батюшки, каждый день его причащала. И младенец вскоре выздоровел от этой страшной болезни. Заболевания крови - они вообще очень опасны. И вот, по милости Божией, происходят такие исцеления. Очень хорошо подать в храме записку о здравии на Литургию. За всех, помянутых в записках, священник в алтаре вынимает из просфор частицы. После пресуществления хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы - это совершается таинственно, Духом Святым, во время Божественной литургии, - священник погружает эти частицы в святую Чашу и молится о всех поминаемых, да отмоются их грехи Кровью Христовой. Святую просфору, из которой вынуты частицы, потом приносят домой, и едят натощак каждый день со святой водой. Хорошо заказать молебен о здравии болящего младенца - скажем, святому, имя которого он носит. Принести освященную на молебне воду домой и поить ребенка, причем как можно чаще. Больному святую воду можно давать не только натощак, но весь день. Можно омывать ребенка этой водой - голову, лицо, тело, протирать глаза. Вода для того и освящается в храме - чтобы врачевать нас. Поэтому будем постоянно брать ее из храма, пить, помазываться ею, окроплять жилище, одежду и вещи, которыми пользуемся. В доме всегда должна быть крещенская вода на такие вот особые случаи. И все это хорошо принимать с молитвой, дабы получать освящение и укрепление. Можно заказать сорокоуст о здравии - тогда ребенка будут в храме поминать сорок дней. Вся та церковная помощь, которая может быть ему оказана, пусть будет оказана. Поближе к детской кроватке можно поместить икону - чтобы ребенок, когда лежит и болеет, видел ее. Хорошо бы затеплить лампаду. Когда родители входят в комнату, желательно, чтобы они благословляли сына или дочь своим троеперстием, особенно на ночь. Можно окружить ребенка освященными предметами, положить рядом с ним крест, чтобы он почаще к нему прикладывался. Можно целовать нательный крестик, который, конечно, должен быть на ребенке. Хорошо, если дети привыкнут: крест мы никогда не снимаем. Даже если моем ребенка, крест остается на нем. Иногда у родителей бывают излишние опасения - мол, тесемка может принести ребенку вред, сделать удушье и т.п. Такого случая за всю историю Православия не было. Так что все беспокойства тут могут быть оставлены. Крест Христов есть наша главная защита. Крестным подвигом Спасителя побежден дьявол. Побежден, но не уничтожен. Поэтому он посылает нам помыслы против креста. Все эти помыслы всегда исходят только от него. Если уж на то пошло, ребенок рефлекторно изменяет положение тела при любом неудобстве. И он всегда тесемку, на которой висит крестик, поправит, даже во сне. Как хорошо, если дитя умеет молиться! Молитвенный навык особенно пригодится ему во время болезни. Дитя уже с детства поймет, что болезнь - это не просто температура и головная боль, а нечто большее. Нечто такое, что ему посылается. Некое благо даже - в духовном смысле. Потому и называют болезнь посещением Божиим: тело болеет, а душа лечится. И от этого чувства дитя само успокаивается. В это время желательно читать ему духовные книги, особенно Евангелие. Иногда родители не решаются читать детям «взрослое» Евангелие - читают «Детскую Библию». Уже лет с семи, а то и раньше, можно читать канонический текст, чтобы дитя приучалось к полноценной духовной пище. Не искусственным питанием его вскармливать, а грудным молоком. И еще - жития святых. Их подвиги и терпение укрепят нас. Как важно для ребенка войти в духовную жизнь! Все меняется: даже высокая температура не причиняет ему особого беспокойства. Даже какие-то телесные неприятности переносятся иначе. Нет тех капризов, которые часто сопутствуют болезням, повышенной требовательности к родителям, постоянных «мам!», «пап!» - на которые родители бегут и около него вьются. Когда ребенок заболевает, он уже знает, как вести себя во время болезни.

 Беседа третья

У РЕБЕНКА ВЫСОКАЯ ТЕМПЕРАТУРА

D прошлых беседах мы говорили о том, что молитва и покой в доме оказывают даже чисто физически благоприятное воздействие на ход болезни. Сегодня коснемся температуры. Ребенок, особенно новорожденный, быстро перегревается и так же быстро теряет тепло. По сравнению со взрослым, у него очень высок коэффициент отношения поверхности тела к его массе, и он моментально охлаждается. Поэтому температурный режим тут очень важен. Создать этот режим - значит обеспечить полноценный уход за ребенком. Надо следить за тем, чтобы младенец не терял тепло. С другой стороны, маленького часто перекутывают - как бы не простудился. Если у младенца немножко холодные нос или пятки, родители уже пугаются. Если все тело теплое, а холодные только нос и пятки или даже кончики пальцев, то это нужно считать нормой. Более того, желательно достигать именно этого состояния. То есть, младенца с самых первых дней жизни нужно чуть-чуть закаливать. Мы часто создаем ребенку парниковые условия и тем самым лишаем его возможности приобрести те защитные реакции, которые понадобятся ему в жизни. Если у ребенка высокая температура, то этого не надо пугаться. Первое, что обычно делают родители в этом случае, - дают жаропонижающее средство, думая, что этим лечат ребенка. Это не так. Высокая температура - не причина болезни и не само заболевание. Это защитная реакция, которая нужна организму для выздоровления. Это своего рода барометр, показывающий, что организм сопротивляется болезни и все обменные процессы протекают в нем с высокой степенью интенсивности. Дети переносят температуру гораздо легче, чем мы. Взрослый лежит пластом, ребенок же в подобном случае может бегать по комнате. Единственное, что нужно, - контролировать ее высокие цифры. Для маленького ребенка это в среднем где- то 39 градусов. Вот и постарайтесь удерживать ее на самом высоком уровне, который дитя выносит без особых страданий. Конечно, если температура очень высокая и состояние явно ухудшается, нужно постараться ее погасить, иначе это может привести к возникновению патологических синдромов. У маленьких детей центр терморегуляции еще недостаточно устойчив. В возрасте до года, реже в 3, в 5 лет, на высоте температуры может возникнуть судорожный синдром, который проявляет себя подергиванием ручек, ножек, подбородка и сопровождается выраженным беспокойством младенца. Родители должны знать, как вести себя в этом случае. Конечно, на первом месте, как мы уже говорили, - молитва. Ребенка нужно срочно охладить. Сначала можно прибегнуть к физическим методам охлаждения. Самое простое - это ребенка раздеть. Можно протереть его холодной водой, можно - водкой или спиртом. Прямо себе на руку налить немного спирта и протереть ему тело. Если судороги достаточно стойкие, то необходимо ввести в прямую кишку холодную воду. Ребенку, предположим, первых месяцев жизни тут достаточно 20 - 30 мл. Наконечник груши (клизмы) смажьте сначала маслом и вводите ее очень аккуратно, чтобы не повредить слизистую прямой кишки. Вводим этим же способом медикаменты: четверть таблетки анальгина, растворенного в 30 мл воды. Почему именно так лучше всего вводить детям лекарства? Ребенок маленький, кричащий часто не возьмет то, что ему дают в рот, не проглотит, выплюнет. К тому же богатая сосудистая сеть ректального отдела кишечника впитывает лекарство мгновенно, оно тут же разносится кровотоком по организму и достигает цели. Однако вводить токсичные препараты ректальным способом не рекомендуется, так как артериальный кровоток сразу несет их к жизненно важным органам, минуя печень - фильтр вредных для организма веществ. Анальгин из лекарств тут лучше всего. Он обладает сразу двумя свойствами: и жаропонижающим, и обезболивающим. Большие дозы жаропонижающих препаратов вводить не стоит. Каждый организм имеет свою чувствительность к тем или иным препаратам. Одному ребенку, чтобы понизить температуру, нужно лекарства поменьше, другому - побольше. В среднем, младенцу 4 - 5 лет нужна треть таблетки анальгина, не больше - чтобы температурная кривая не пошла резко вниз, а держалась в оптимуме. Этот оптимум высокой температуры можно назвать даже благоприятным фактором протекания болезни. Так что еще раз подчеркнем, что температура сама по себе не является чем-то действительно вредным. Именно на высоте температуры наиболее эффективно протекают те обменные процессы, которые нужны для выздоровления. Часто высокая температура связана просто с нарушением питьевого режима. Грудной младенец не скажет: «Дай попить», он будет кричать. А иногда он и кричать не может, потому что ослабел. И мы часто упускаем из виду тот важный момент, что ребенку нужно получить в день, в зависимости от температурной среды, от его веса и возраста, строго определенное количество жидкости. Симптомы обезвоживания организма такие: сухие слизистые, снижение диуреза (ребенок мало мочится). ЛЕКАРСТВО И ВООБЩЕ ВСЕ, ЧТО МЫ ДАЕМ РЕБЕНКУ, ХОРОШО ОСЕНИТЬ КРЕСТОМ. Пусть каждый наш поступок будет освящен. Святитель Кирилл Иерусалимский пишет: Да не стыдимся исповедовать Распятого, с дерзновением да изображаем рукою знамение Креста на челе и на всем: на хлебе, который вкушаем, на чашах, из которых пьем, да изображаем его при входах, при выходах, когда ложимся спать и встаем, когда находимся в пути и отдыхаем. Он великое предохранение, данное бедным в дар и слабым без труда. Ибо это благодать Божия, знамение для верных и страх для злых духов.

 Беседа четвертая

БОЛЕЗНЬ - ПОСЕЩЕНИЕ БОЖИЕ

О прошлых беседах мы говорили о том, что в болезни на первом месте должны быть молитва и все духовные средства врачевания, которые преподает нам святая Церковь. Благодать Божия соединяет людей, делает их родными, и эта близость особенно чувствуется между матерью и ребенком. В родильном доме, где я работал врачом, мне не раз приходилось это наблюдать. Было много удивительных случаев, когда мать и дитя прямо-таки «вытаскивали» друг друга из очень тяжелых состояний. Когда здоровье матери ухудшалось, младенец своим стремлением жить брал на себя гораздо больше, чем он мог понести физически. Даже тяжело больные дети, по милости Божией, в такие минуты старались вдвойне. Или, наоборот, матери, которые имели «тяжелых» детей, вели себя как-то совершенно особенно. Казалось бы, это два существа, живущие уже отдельно друг от друга. Но еще несколько дней назад физически это было одно существо. И вот, оказывается, пуповина рвется, а незримая пуповина, духовная, остается. Молодая мать сама это чувствует: она уже в этой жизни не одна. Уже есть тот, кто ей помогает, кто подает ей руку помощи - как бы ценою своего страдания. Видя беспомощность малыша, видя его желание быть вместе с матерью, ту надежду, которая всячески выказана его борьбой за жизнь и которой он призывает и на мать милость Божию, - видя это, Господь, конечно, посылает им Свою милость. Это упование младенца - как бы бессловесная молитва, но и она слышна Господу: «не таится Тебе, Боже мой, Творче мой, избавителю мой, ниже капля слезная, ниже капли часть некая..». Был такой случай, когда мать отказалась от ребенка, и он умер, хотя родился достаточно здоровым. А бывает, ребенок родится больным, даже настолько, что, по клиническим признакам, болезнь заведомо безнадежна. Но мать по своей надежде поднимает ребенка со дна моря. Я-то, как их лечащий врач, знал, что тут происходило нечто помимо чистой медицины. И уже явно, что Господь послал ей этого ребенка для того, чтобы они спасались рядом друг с другом. Один - терпением, страданием, своей как бы бессловесной молитвой, а та - Христа ради преодолением безнадежности. Св. Апостол Павел говорит, что если страждет один член тела, то страждут и другие. Если болит рука, то другая рука чувствует это. Семья - это единое тело. Очень хорошо, когда в семье много детей. Они тогда чутко реагируют на болезнь одного из своих братьев или сестер. Для них, как и для самого больного, это целая школа. Желательно, чтобы они принимали участие в его лечении: приносили, скажем, клюквенный сок, мыли за ним посуду - конечно, если это не инфекционное заболевание, при котором нужен карантин. Другим детям надо дать понять, что сейчас у нас особое время, чтобы это событие получало духовный отклик у всех, чтобы вся семья жила молитвенно и не было безразличия, когда один болеет, а в соседней комнате - шум, игра. И хорошо, когда другие дети, пока брат или сестра болеет, берут на себя его обычную домашнюю работу. Как правило, это делается с удовольствием: сестра болеет, значит, мы сегодня сделаем больше - и за нее. Другие дети тогда тоже начинают жить сочувствием, начинают говорить шепотом, каждое утро подходят к больному братику или сестричке с вопросом: «Как ты себя чувствуешь?» Они уже ощущают себя ответственными за него. И, что самое главное, дети начинают молиться за брата или сестру. Вечером встают на молитву, читают вечернее правило, и вдобавок еще читается молитва о здравии болящего. И он укрепляется, чувствует эту поддержку. Так и создается по-настоящему семья, как единое целое, как одна душа, как малая Церковь. И тогда получается, что болезнь - это не просто неприятность, а духовная школа для всех. Посещение Божие, которое касается всей семьи. Господь посещает ее и одного укладывает на одр болезни, а других научает состраданию, смирению, любви. Это и школа воспитания, и школа взаимной уступчивости. Здесь есть всё. Это целый мир. И в этом мире люди вдруг начинают меняться. Все приобретают какую-то пользу. Родители - как попечители о духовном и телесном состоянии ребенка. Другие дети приобретают навык заботы о ближнем, сочувствия, подчинения каких-то своих желаний тому, что происходит в семье. Сам ребенок с ранних лет учится подчинять телесные проявления - жизни духа, которая должна быть у человека на первом месте, старается молиться. Ну, и после того, как ребенок выздоровеет, надо, конечно, благодарить Господа. И дети в семье начнут понимать, что Господь дал поболеть и дал выздороветь и во всем этом - великая милость Божия.

 Беседа пятая

ЗА ЧТО СТРАДАЮТ ДЕТИ?

Семья - это единое тело, и часто духовный груз, который на ней лежит, распределяется между ее членами неравномерно. Случается, что дети несут непосильный груз и расплачиваются своим здоровьем за грехи и ошибки родителей. В одной знакомой мне семье был такой случай. Девочка семи лет тяжело болела, высокая температура долго не отступала, врачи не могли поставить диагноз, и родители были на грани отчаяния. И их мама, бабушка девочки, передала слова одного священника: девочка, мол, потому болеет, что вы не исповедуетесь и не причащаетесь и ваши грехи ложатся на ребенка. Это глубоко тронуло отца и мать, они стали ходить в храм, принесли покаяние, стали причащаться и исправлять свою жизнь. Болезнь отступила. Она была тем попущением Божиим, через которое вся семья воцерковилась. Люди иногда задаются вопросом: за что страдают дети? Ну - мы, грешные... Это, кстати, один из главных вопросов у Достоевского. Вспомним «Братьев Карамазовых». С точки зрения человеческой справедливости, этот вопрос неразрешим. Ответ на него дается только в перспективе вечности, в судьбах Божиих. Федор Михайлович это понял только после смерти собственного сына, когда поехал за утешением в Оптину пустынь и беседовал со святым старцем Амвросием, а окончательно уразумел духовный смысл невинных страданий лишь перед собственной кончиной. Сейчас мне часто приходится бывать в одном из московских детских домов для умственно отсталых детей. Многие из них не встают с постели, от многих, как от тяжело больных, отказались родители; здесь дети с тяжелыми пороками развития, все они тяж- ко страдают, хотя многие из них, по блаженству своему, этого и не сознают. В этот дом вступаешь, как на адово дно, но именно здесь можно почувствовать сладость рая сердец, живущих с Богом. Здесь много детей, ходящих в церковь и любящих Господа. Первое, что сделал Господь после Своей крестной смерти, - Он сошел во ад. Первое, что должен сделать сораспявшийся Богу человек, - сойти вместе с Ним во ад своей собственной жизни и помыслов. Кто приходит сюда, в этот детский дом, тот остается здесь навсегда. Ребенок и страдание. Как это осмыслить, как понести? Побывав в детском доме, уходишь с ощущением, что, может быть, этот мир, который враг рода человеческого стремится превратить в сплошной «диснейленд» с жующими и улыбающимися до ушей, бессмысленно счастливыми роботами, этот падший порнографический мир еще держится только потому, что есть дети, которые своими страданиями перевешивают чашу весов нашего безбожия и нераскаянности. Судьбы этих детей раскроются в вечности. Болезни и «ненормальности» суть явления только земной жизни. Если Бог не сотворил смерти, но она вошла в мир через отступление от Него, через грех, то тем более Он не сотворил болезней. Два с половиной года назад ко мне на исповедь пришла больная девочка лет двенадцати из этого детского дома. Она не могла связать двух слов, крутилась, как волчок, ее ненормальный взгляд, постоянные гримасы, весь вид ее говорил о «неполноценности». И вот она стала исповедоваться и причащаться каждое воскресенье. Через год у нее появилась потребность откровения помыслов (кто молится и часто исповедуется, тот знает, что это такое). Девочка стала вести такую внимательную духовную жизнь, о которой не подозревают даже те люди, которые считают себя глубоко верующими и церковными. Она стала молиться Иисусовой молитвой («Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную»), бороться с прилогами, прощать обиды, терпеть все. В течение нескольких месяцев она научилась читать и писать, прошли все признаки дебильности, на лице изобразилась печать духовности. Во всем, что она говорила и делала, было чувство и рассуждение. Когда я ее видел, мое сердце сжималось от греховности и неправды моей собственной жизни. Потом ее перевели в другой детский дом, и мы с ней некоторое время не виделись. Но однажды она приехала ко мне и сказала: Батюшка, вы за меня не беспокойтесь, я все время с Богом. Он не покидает меня даже во сне... Если после этого соберутся все умники мира и представят мне самые точные доказательства того, что Бога нет, я с печалью на них погляжу... Больные дети принимают на себя подвиг мученичества и юродства ради того, чтобы Господь не до конца прогневался на этот мир, и мы, может быть, благодаря им еще имеем время на покаяние. Но мы, по нашей нераскаянности, по нашей привычке не думать о своих грехах, а винить в них кого-то другого, не чувствуем этого. И вот - ропот: если, мол, Бог справедлив, то как Он допускает страдание детей? Да, Бог справедлив. Он не учит нас грешить. Он говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). Для нас не был бы труден вопрос, за что страдают дети, если бы в этом, как и во всем, мы взирали на Христа Спасителя, соизмеряли с Ним всю нашу жизнь. За что страдают дети? За что страдал Сам Спаситель? Ведь Он безгрешен. Каждый рождающийся в мир младенец несет на себе печать первородного греха. А Господь и того не имел. Он - чище любого ребенка - страдал, и как!.. Вот и ответ на вопрос: за что страдают дети. За наши грехи. За наше нерадение о спасении их душ, о своем спасении. Наша родительская задача состоит не только в том, чтобы обеспечить детям физическое существование, но прежде всего - духовно воспитать их, открыть им дорогу к Богу. Вот слово Спасителя: «Не препятствуйте им приходить ко Мне» (Мф. 19, 14). Если мы не приводим младенца в храм, не учим его молиться, если у нас дома нет иконы, Евангелия, если мы не стараемся жить благочестиво, то, значит, мы препятствуем ему приходить ко Христу. И в этом - наш самый главный грех, который ложится и на наших детей. Вот почему за наши грехи страдают дети, даже если они в них не виноваты. Мы с ними связаны невидимой нитью, в них - наши кровь, дух. Если бы они не были нашими детьми, они бы не страдали за нас. Но тогда бы они от нас и не родились. Грех потому и есть величайшее зло, что от него страдают невиновные. Но по этому же закону страданиями одних искупаются грехи других. «Ранами Его мы исцелехом», - говорим мы о Господе нашем Иисусе Христе, открывшем нам дверь спасения.

Беседа шестая

ПИТАНИЕ И ЗДОРОВЬЕ ДЕТЕЙ

У нас, родителей, часто бывает одно стремление: дать ребенку за столом как можно больше, и мы не успокоимся, пока не накормим его до отвала. Мол, чем больше ребенок ест, тем он здоровее. Между тем, в жизни бывает прямо наоборот. Почему сейчас так много больных детей? Почему, например, такое количество заболеваний у детей желудочно-кишечного тракта? Потому что мы оставили традиционный уклад нашей жизни, в том числе и питания. Наши предки были воспитаны в Православии, которое освящало всю их жизнь. И дети их были куда здоровее нынешних наших детей. В последнее время в медицине довольно широко распространилась концепция болезней накопления. Эти болезни начинаются в детском возрасте. Часто, сами того не зная, мы перекармливаем наших детей. А многие заболевания возникают из-за неспособности детского организма справиться с тем количеством веществ, которые в него поступают. Тело, данное человеку Богом, удивительно гармонично устроено. Оно отказывается от того, что ему не нужно, и испытывает потребность в том, чего ему не хватает. И когда мы пытаемся насильно питать детей как можно сытнее, это им не приносит пользы. Каждый человек имеет свои особенности конституции, обмена веществ, причем, внутри этого обмена существует многоэтажная система еще более мелких подразделений обмена различных его элементов. Белковый обмен, углеводный, жировой... О том, что наш организм - система удивительно сбалансированная, свидетельствует такой факт. Если какой-то орган со своими задачами не справляется, то его функцию берут на себя другие органы. Например, если человеку удаляют почку, то вторая почка, пытаясь восполнить дефицит функции, гипертрофируется - увеличивается в размерах и берет на себя работу утраченной почки. А повреждение, скажем, каких-то участков головного мозга вызывает рефлекторное увеличение функций соседних его отделов. И это понятно. Человек создан Богом. Все, что сотворено, как бы вылеплено искусными пальцами Творца и несет на себе печать Его совершенства. И вот, когда мы насильно пытаемся впихнуть в детей то, что нам кажется для них совершенно необходимым, но что неприемлемо для них в силу определенных обменных явлений, то больше внутренних сил детского организма уходит на расщепление поступающей избыточной пищи, а не на борьбу с какими-то неблагоприятными внешними условиями, болезнями. Скорость введения и насыщения организма теми или иными веществами тогда бывает выше скорости их выведения. Лишние вещества накапливаются в нем, загромождают его своими обломками, продуктами своего распада, и он отравляется ими. А дальше - срыв тех или иных систем организма и начало разных заболеваний. У нас в Православии постных дней в году больше, чем скоромных. И пост оказывает на нашу жизнь многообразное благоприятное воздействие. Он полезен и для души, и для тела, и взрослым, и детям. Так что мы не должны пугаться того, что наши дети отказываются от тех или иных видов пищи, не должны бояться, что они ослабеют, потеряют здоровье, если начнут поститься. Напротив, многочисленные наблюдения говорят о том, что ДЕТИ, КОТОРЫЕ СОБЛЮДАЮТ ПОСТ, ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ, ДАЖЕ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЧИСТО ФИЗИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ, И МЕНЬШЕ БОЛЕЮТ, ЧЕМ ДЕТИ, КОТОРЫЕ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТАКОЕ ПОСТ. Более того, ЕСТЬ ПРИМЕРЫ ТОГО, КАК БОЛЬНЫЕ ДЕТИ, НАЧАВ ПОСТИТЬСЯ, ПОСТЕПЕННО ОБРЕТАЛИ ЗДОРОВЬЕ. У одного ребенка, например, с детства была тяжелая форма диатеза, которая потом переросла в хронический астмоидный бронхит, в стойкую аллергию. Семья стала воцерковляться, поститься, ребенок - вместе со всеми. И все явления аллергии быстро ушли. В Православии среда и пятница - постные дни почти в течение всего года. В среду мы постимся в память о том, что в этот день Спасителя нашего предали на распятие, а в пятницу - в память о том, что в этот день Его распяли за наши грехи. Есть и четыре многодневных поста: Великий, Петров, Успенский и Рождественский. В постные дни мы не вкушаем скоромной пищи: мяса, молока, яиц. В православных семьях мамы умеют готовить удивительно вкусную и разнообразную постную пищу: фасоль с луком, пироги с капустой, с грибами, фруктовую рисовую кашу, коврижки... пальчики оближешь! Эта пища легкая, она хорошо усваивается. А главное, она благословляется во время постов Самим Господом, нашей Святой Православной Церковью, а значит - приносит пользу. Если семья церковная, православная, в которой папа и мама чтут и праздники Божий, и все посты, тогда и дети легко привыкают к посту. Другое дело, если семья только начинает воцерковляться. Тогда бывает множество опасений, особенно у дедушек-бабушек: не вреден ли пост для здоровья ребенка? Некоторые родители не беспокоятся об однодневных постах: не сложно поститься два дня в неделю. А многодневные посты? Не нанесут ли они вреда растущему детскому организму? Жизнь показывает, что эти опасения не имеют под собой основания. Дети, которые постятся с ранних лет во все постные дни года, обычно бывают более крепкими физически, они лучше сопротивляются не только инфекционным заболеваниям, - есть такие наблюдения, - но могут понести гораздо больший объем и психической нагрузки. Хотя они и устают к концу дня, проучившись в школе, позанимавшись музыкой, после секций, кружков, домашних уроков, - тем не менее, эта нагрузка не чрезмерна для них, но вписывается в рамки нормы для конкретного детского организма. Дети не постящиеся - как правило, более рыхлые, с избыточным количеством жира, у них менее совершенная иммунная система, психика таких детей более лабильная, неустойчивая, они бывают плаксивы или вспыльчивы, с трудом переносят нервные перегрузки. Конечно, все надо делать с рассуждением, постепенно приучать детей к посту. В выборе меры поста нужен индивидуальный подход к каждому ребенку. Если ребенок болен, то пост ослабляется. И это - вполне согласуется с установлениями нашей Церкви о посте. Согласно 69-му Апостольскому правилу, даже Великим постом, самым строгим, мы постимся, кроме препятствия от немощи телесныя. Другое дело, что некоторые сердобольные бабушки или мамы в телесно- немощные готовы записать всех детей - они же еще не набрали полную силу! А то и вообще всех современных людей: мол, и вода нынче не та, и воздух, и все продукты... Все дети сейчас чем-нибудь болеют, куда им еще поститься? Но в том-то и дело, что силу и здоровье человеку дает отнюдь не обильное мясомолочное питание, а Господь. Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 4). Человека прежде всего укрепляет благодать Божия, а для принятия ее нужно очищение души. Очищение души дается молитвой и постом, участием в таинствах Святой Православной Церкви. Мы знаем, что растительная пища не ослабляет человека. Монахи вообще не едят мяса, но живут, бывает, иногда и до ста лет, и всю жизнь трудятся. Да ведь все наши монастыри с их величественными храмами, мощными каменными стенами, с их огромным хозяйством, возводились именно постниками - монахами. В целом все должны держаться общих церковных норм и традиций. И хорошо сознавать, что есть норма, а что - вынужденное, временное отступление от нее. Пост как таковой не может быть отменен ни для кого. Он может быть только ослаблен, в зависимости от состояния здоровья человека. Ведь недаром в нашем православном Уставе существуют различные ступени поста: пост с растительным маслом, без растительного масла, пост с рыбой... Пост - дело нашей совести, дело нашей любви к Богу, желание хоть немного соединиться с Ним в Его страданиях за нас, грешных. Вообще, смысл поста - и физический, и, особенно, духовный, - столь глубок, что для нас он до конца открыться не может. Но то, что пост - это жизненно важно для нас, это точно. Мы принимаем его верой, помня о том, что Сам Господь сорок дней постился в пустыне, прежде чем выйти на дело Своего общественного служения. И в конце поста к Нему приступил дьявол, предлагая превратить камни в хлебы (Мф. 4, 3). Мысли против поста дьявол старается внушить всем людям, потому что пост - важнейшее оружие против него: Сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17, 21), - сказано в Евангелии. Поэтому, принимая решение о мере поста для ребенка, нужно помолиться Богу, чтобы была Его святая воля в этом, посоветоваться со священником. И, конечно, искренне каяться во всех нарушениях поста и всей душой стремиться его соблюдать. Как говорят, кто хочет, ищет пути, а кто не хочет, ищет причины. Дай Бог всем нам найти путь к посту - для себя и для всей семьи, ибо это - путь спасительный, путь благодатный, путь, указанный нам Самим Создателем нашим, подателем всех благ.

ДУШЕПОЛЕЗНОЕ ЧТЕНИЕ

Во время болезни детей всегда нужно уповать на Божию помощь (Свидетельство матери)

Вышла я замуж юной и идеально-религиозной. Молодое сердце мое было открыто духовным истинам, но постоянная работа, заботы и огорчения отодвинули вопросы веры. Я жила, не имея времени ни обращаться к Богу с молитвой, ни даже ежегодно говеть. Проще сказать: я охладела к обязанностям, которые налагает на нас религия. Я никогда не останавливалась на мысли, что Господь услышит мою молитву, если я с верою обращусь к Нему. В 1897 году я жила с мужем моим и детьми и в городе Стерлитамаке. 11 января внезапно заболел мой самый младший ребенок, мальчик пяти лет. Пригласили доктора. Он осмотрел ребенка и сказал, что у него дифтерит в сильной форме. Сделали впрыскивание сыворотки. Через день повторили. Ждали облегчения, но его не последовало. Доктора констатировали непрохождение воздуха в легкие. Ребенок страшно ослабел. Он уже никого не узнавал. Лекарства принимать не мог. Из груди его вырывалось страшное хрипение, которое было слышно даже в нижнем этаже дома. Приезжали два доктора. Печально посмотрели они на больного, озабоченно поговорили между собой и объявили нам, что на следующий день сделают третье впрыскивание, что ими получена новая свежая сыворотка и что та, которой уже делалось впрыскивание, оказалась по анализу негодной. Было ясно, что они видели, что ребенок не переживет ночи. Я же, кажется, ни о чем не думала, делала особенно старательно все нужное для больного и как будто побуждала себя не оставаться праздной. Муж мой не отходя сидел у постели, боясь пропустить последний вздох. В доме все стихло, только раздавался страшный свистящий хрип. Надо удивляться, как из такого слабого организма мог исходить такой тяжелый, громкий звук. Ударили к вечерне 16 января. Почти бессознательно я оделась и подошла к мужу, говоря: Я поеду, попрошу отслужить молебен о его выздоровлении. Разве ты не видишь, что он умирает? Не езди: он кончится без тебя. Нет, - говорю, - я поеду: церковь близко. Поехала. Вхожу в церковь. Навстречу мне идет священник отец Стефан Никитин. - Батюшка, - говорю ему, - у меня сын болен дифтеритом. Если не боитесь, то потрудитесь отслужить у нас молебен. Мы по обязанности напутствуем умирающих всюду и идем без страха, куда нас приглашают. Сейчас я к вам буду. Вернулась я домой. Хрип по-прежнему раздавался по всем комнатам. Личико совсем посинело у моего мальчика, глазки закатились. Я дотронулась до ножек; ножки были совсем холодны. Неизъяснимо больно сжалось сердце мое. Плакала ли я, не помню. Я так много плакала в эти печальные дни, что, кажется, поток слез моих не прекращался. Зажгла лампадку и приготовила кое-что необходимое. Приехал отец Стефан. Муж мой вышел к нему. Молебен начался. Я осторожно взяла на руки ребенка вместе с периной и подушкой и вынесла в залу. Мне было слишком тяжело стоя держать его, и я опустилась в кресло. Молебен продолжался. Отец Стефан взял святое Евангелие для чтения. Я с трудом встала с кресла. Тут свершилось непостижимое. Мальчик мой поднял голову и слушал Божественные слова. Отец Стефан кончил читать. Я приложилась; приложился и мальчик мой. Он обвил ручонкой мою шею и так дослушал молебен. Я боялась дышать. Отец Стефан поднял святой крест, осенил им ребенка, его поцеловавшего, и сказал: Выздоравливай! Я отнесла мальчика в постельку, положила его и пошла проводить батюшку. Когда отец Стефан уехал, я пошла опять в спальню, удивляясь, что не слышу обычного хрипа, надрывающего душу. Мальчик мой тихо спал. Я наклонилась к его ротику. Дыхание ровно выходило из губ. С умилением опустилась я на колени, благодаря милостивого Бога, а потом утомленная уснула на полу около его постельки. На другое утро, лишь ударили к заутрене, мальчик мой поднялся и чистым, звучным голосом сказал: Мама, что это я все лежу? Мне надоело лежать! Возможно ли описать, как радостно забилось сердце мое. Сейчас же поспел самовар, закипело молоко, и мальчик принял немного пищи. В девять часов тихо вошел в залу наш доктор, посмотрел в передний угол и, не видя там ожидаемого стола с холодным трупиком, окликнул меня. Я веселым голосом отозвалась: Сейчас иду. Неужели лучше? - удивленно спросил доктор. Да, - ответила я, здороваясь с ним. - Господь явил нам чудо. Да, только чудо могло исцелить вашего ребенка. 18 февраля отец Стефан служил у нас благодарственный молебен. Мальчик мой, совершенно здоровый, усердно молился. По окончании молебна отец Стефан сказал мне: -Следовало бы вам описать этот случай. Я отвечала ему: -Я постараюсь его описать спустя некоторое время. С тех пор многое переменилось. Муж мой вышел в отставку. Мы переехали жить в другой город. Если когда строки эти придется прочесть тем лицам, которые присутствовали при совершении в нашем доме чудесного исцеления, то они подтвердят справедливость всего сказанного. Искренне желаю, чтобы хоть одна мать, прочитавшая эти малые строки, в час скорби не впала в отчаяние, а сохранила веру в благость неведомых путей, которыми ведет нас Провидение. («Воскресный день», 1901 г., № 43)

Непонятая молитва

Мой отец с большим предубеждением относился к отцу Иоанну Кронштадтскому. Его чудеса и необыкновенную популярность объяснял гипнозом, темнотой окружающих его людей, кликушеством и т.п. Жили мы в Москве, отец занимался адвокатурой. Мне в то время минуло четыре года, я был единственным сыном, и в честь отца назван Сергеем. Любили меня родители безумно. По делам своих клиентов отец часто ездил в Петербург. Так и теперь он поехал туда на два дня и по обыкновению остановился у своего брата Константина. Брата и невестку он застал в волнении: заболела их младшая дочь Леночка. Болела она тяжело, и, хотя ей стало лучше, они пригласили отца Иоанна отслужить молебен и с часу на час ожидали его приезда. Отец посмеялся над ними и уехал в суд, где разбиралось дело его клиента. Вернувшись в четыре часа обратно, он увидел у братниного дома парные сани и огромную толпу людей. Поняв, что приехал отец Иоанн, он с трудом пробился к входной двери и, войдя в дом, прошел в зал, где батюшка уже служил молебен. Отец стал в сторону и с любопытством начал наблюдать за знаменитым священником. Его очень удивило, что отец Иоанн, бегло прочитав положенное перед ним поминание с именем болящей Елены, стал на колени и с большой горячностью начал молиться о каком-то неизвестном тяжко болящем младенце Сергии. Молился он о нем долго, потом благословил всех и уехал. Он просто ненормальный? - возмущался мой отец после отъезда батюшки. - Его пригласили молиться о Елене, а он весь молебен вымаливал какого-то неизвестного Сергея. Но Леночка уже почти здорова, - робко возражала невестка, желая защитить уважаемого всей семьей священника. Ночью отец уехал в Москву. Войдя на другой день в свою квартиру, он был поражен царившим в ней беспорядком, а, увидев измученное лицо моей матери, испугался: Что у вас здесь случилось? - Дорогой мой, твой поезд не успел, верно, отойти еще от Москвы, как заболел Сережа. Начался жар, конвульсии, рвота. Я пригласила Петра Петровича, но он не мог понять, что происходит с Сережей, и попросил созвать консилиум. Первым долгом я хотела телеграфировать тебе, но не могла найти адреса Кости. Три врача не отходили от него всю ночь и, наконец, признали его положение безнадежным. Что я пережила! Ник-то не спал, так как ему становилось все хуже, я была как в столбняке. И вдруг вчера, после четырех часов дня, он начал дышать ровнее, жар понизился, и он уснул. Потом стало еще лучше. Врачи ничего не могут понять, а я - тем более. Сейчас у Сережи только слабость, но он уже кушает и сейчас в кроватке играет со своим мишкой. Слушая, отец все ниже и ниже опускал голову. Вот за какого тяжко болящего младенца Сергия так горячо молился вчера отец Иоанн Кронштадтский. (Из книги Л.С. Запариной «Непридуманные рассказы»)

Сон

Есть сны пустые, а есть особенные, вещие. Вот какой сон я видела в молодости. Мне приснилось, что я стою в полной тьме и слышу обращенный ко мне голос: «Родная мать хочет убить своего ребенка». Слова и голос наполнили меня ужасом. Я проснулась, полная страха. Солнце ярко освещало комнату, за окном чирикали воробьи. Я посмотрела на часы - было восемь. Свекровь, с которой мы спали в одной комнате, проснулась тоже. Какой страшный сон мне сейчас приснился, - сказала я ей и начала рассказывать. Свекровь взволнованно села на кровати и пытливо посмотрела на меня: Тебе сейчас приснилось? - Да, - ответила я. Она заплакала. Что с вами, мама? - изумилась я. Она вытерла глаза и грустно сказала: - Зная твои убеждения, мы хотели скрыть, что сегодня в девять часов Ксана (моя золовка, Ксения) должна идти в больницу на аборт, но теперь я не могу скрывать. Я ужаснулась: - Мама, почему вы не остановили Ксану? - Что делать?! У них с Аркадием уже трое детей. Он один не может прокормить такую семью. Ксана тоже должна работать, а если будет малыш, ей придется сидеть дома. Когда Господь посылает ребенка, Он дает родителям силы вырастить его. Ничего не бывает без воли Божией. Я пойду и попытаюсь отговорить ее. Свекровь покачала головой: - Ты не успеешь: она вот-вот уйдет в больницу. Но я уже ничего не слушала. Не одеваясь, а как была, в ночной сорочке, я набросила на себя пальто, сунула босые ноги в туфли и, на ходу надевая берет, выбежала на улицу. Ехать было далеко. Я пересаживалась с трамвая на автобус, с автобуса на другой трамвай, стараясь сократить путь, а стрелки часов меж тем перешли за девять...Царица Небесная, помоги! - молилась я. С Ксаной мы столкнулись в вестибюле ее дома. Лицо у нее было осунувшееся, мрачное, в руках она держала маленький чемодан. Я обхватила ее за плечи: Дорогая, я все знаю! Мне сейчас приснился о тебе страшный сон: чей-то голос сказал: родная мать хочет убить свое дитя. Не ходи в больницу! Ксана стояла молча, потом схватила меня за руку и потянула к лифту: Я никуда не пойду, - плача сказала она. - Никуда! Пусть живет! Ксения родила мальчика. Он вырос самым лучшим из всех ее детей и самым любимым. (Из книги Л.С. Запариной «Непридуманные рассказы»)

Старичок

Этот рассказ я слыхала от покойной Олимпиады Ивановны. Передавая его, она волновалась, а сын, о котором шла речь, сидел рядом с ней и утвердительно кивал головой, когда в некоторых местах рассказа она обращалась за подтверждением к нему. Ване тогда было семь лет. Шустрый он был, понятливый и большой шалун. Жили мы в Москве на Земляном валу, а Ванин крестный - наискосок от нас в пятиэтажном доме. Как-то перед вечером я послала Ванюшу к крестному, пригласить его на чай. Перебежал Ваня дорогу, поднялся на третий этаж, а так как до звонка у двери достать не мог, то стал на лестничные перила, и только хотел протянуть к звонку руку, как ноги соскользнули, и он упал в пролет лестницы. Старый швейцар, сидевший внизу, видел, как Ваня мешком упал на цементный пол. Старик хорошо знал нашу семью и, увидев такое несчастье, поспешил к нам с криком: - Ваш сынок убился! - Мы все, кто был дома, бросились на помощь Ване. Но когда прибежали к дому, то увидели, что он сам медленно идет нам навстречу. Ванечка, голубчик, ты живой?! - схватила я его на руки. - Где у тебя болит? Нигде не болит. Просто я побежал к крестному и хотел позвонить, но упал вниз. Лежу на полу и не могу встать. Тут ко мне подошел старичок, тот, что у вас в спальне на картине нарисован. Он меня поднял, поставил на ноги, да так крепко, и сказал: «Ну, ходи хорошо, не падай!» Я и пошел. Вот только никак не могу вспомнить, - зачем вы меня к крестному посылали? После этого Ваня сутки спал и встал совершенно здоровым. В спальне у меня висел большой образ преподобного Серафима... (Из книги Л.С. Запариной «Непридуманные рассказы»)

 

«ЖИЗНЬ МОЯ СОСТОЯЛАСЬ»     

Памяти ушедшего друга

 

Вот скоро настанет мой праздник,

Последний и первый мой пир.

Душа моя горестно взглянет

На грешный покинутый мир...

Никто не мог предположить,

как скоро настанет этот день...

4 мая 1998 года ушел из жизни замечательный московский священник о. Алексий Грачев, настоятель храма Рождества Христова в Митино. На тридцать девятом году жизни, в самом расцвете сил, среди множества незавершенных дел и прекрасных планов оставил он здешний мир. Трудно представить, сколько людей потеряли бесконечно дорогого и близкого человека. У отца Алексия не было просто знакомых, у него были друзья. Близким для него становился всякий человек, с которым ему доводилось встречаться. Он сам необыкновенно умел быть близким. Можно сказать, что он жил с постоянной необходимостью проявлять и выражать свою любовь к ближнему. Не случайно, отступив от семейной традиции, он поступил в медицинский институт, закончил его и стал педиатром, неонатологом, врачом первых четырех недель жизни человека. Работая в роддоме, он помогал беспомощным малышам, как он говорил, «зацепиться за жизнь», а позже, закончив семинарию и став священником, он помогал не только младенцам, но и взрослым вступить в жизнь духовную. Еще будучи мирянином, по благословению духовника, он крестил некоторых слабых или безнадежных младенцев «ради смертной опасности», давая им имена по святцам. Потом он молился о них, а когда стал священником, то вынимал за них частички на проскомидии. Таких имен у него в синодике было несколько десятков. Как-то его разыскала бабушка одного из крещеных им в роддоме младенцев. Мальчик был жив и здоров, ему даже сохранили его редкое на сегодня, имя - Трифон, которым назвал его врач Алексей Грачев. Отец Алексий любил детей. Он необычно профессионально брал в руки дитя во время крещения, даже вид отца Алексия с младенцем на руках имел какую- то законченность,полноту. Он был настроен на детство, он любил детское в людях. Русский священник Александр Ельчанинов заметил, что детскость утрачивается в жизни и восстанавливается в святости. О. Алексий Грачев был необыкновенно чуток к святости и чистоте, именно поэтому так близки были ему дети, так восхищали люди благочестивой жизни. У него было несколько адресов, по которым он навещал пожилых, или, вернее, старых людей, стоящих уже на пороге иной жизни. Его умиляли их детская простота, чистота сердца, уже совершающаяся близость к Богу, Те, кто бывал в храме Рождества Христова в Митино, наверное, замечали, как много в нем детей. Причем детей разного возраста, вплоть до новорожденных младенцев. Вряд ли можно встретить еще где-нибудь клирос, на котором бы стояли две коляски с малышами в кулёчках. Даже на ночных службах в Рождество и Пасху в храме много младенцев. Их держат на руках, качают в колясочках. Отец Алексий любил детские праздники воскресной школы, детские концерты. Отца Алексия всегда отличало особенное отношение к монашествующим. Послужить иноку, оказать ему какую-либо услугу он почитал для себя честью. Его знала и любила братия Троице-Сергиевой Лавры и Московского Свято- Данилова монастыря. Уже будучи священником, он приезжал на академическую сессию в Лавру и каждый день обязательно ходил вместе с иноками на братский молебен. Этот молебен совершается ранним утром, до всех служб и участвуют в нем обычно лишь насельники монастыря, но отец Алексий, несмотря на плотный график сессии, на хронический недосып священника и настоятеля, был всегда рад пережить счастье общей молитвы, особого монашеского братства. «Поедем в Лавру, сходим на братский», - предлагал или мечтал он нередко. И ездил, и стоял на братском. Свои тяготы он считал ни за что против тягот монашествующих. Он всегда привозил с собой в монастырь подарки, чтобы утешить и порадовать любимых им иноков. В семинарию о. Алексий поступил в 29 лет. Он был уже семейным человеком и имел троих детей, причем младшему было только два месяца, когда подал документы в приемную комиссию. Надо сказать, что не все близкие одобрили его решение так резко изменить жизнь. Конечно, их тревожило будущее семьи, лишенной на некоторое время кормильца. Но будущий священник мужественно преодолел неудовольствие родных, надеясь, что Господь не оставит, поможет. В этой надежде сказалась не самоуверенность, но духовный опыт и доверие духовнику. За два года он закончил семинарию. Стал священником. Некоторое время о. Алексий служил в храме Рождества Богородицы в Крылатском. Это были годы, когда в Церковь приходило много новых людей. Их церковная жизнь очень зависела от того) кто встретит их в храме. Для многих прихожан храма в Крылатском встреча с отцом Алексием Грачевым определила их дальнейшую судьбу. Когда-то он как врач старался удержать, не отдать смерти своих крохотных пациентов, по нескольку суток дежуря около маленьких страдальцев, а потом как священник он боролся за жизнь, духовную жизнь новых прихожан. Он как-то быстро стал известен в церковных кругах. Ведь он был необычайно деятелен. Казалось, что нет в церковной жизни ни одного заметного события, в котором о. Алексий хотя бы сколько-нибудь не участвовал. Во время трагических событий на Украине, выступлений униатов, он становится одним из организаторов и, конечно же, автором издания «Братское слово» - разъяснительного листка к православным братьям в Малороссии. Вместе с братией Троице-Сергиевой Лавры о. Алексий участвовал в перенесении мощей преподобного Серафима Саровского. В год шестисотлетия блаженной кончины преподобного Сергия Радонежского он организовал юных прихожан своего храма, детскую воскресную школу и вместе с ними совершил паломничество на юбилейные торжества, пройдя пешком все расстояние от Москвы до Троице-Сергиевой Лавры. Когда священникам разрешили посещение больниц и школ, он был одним из первых, кто воспользовался этой возможностью священнического служения. Он взял под свою духовную опеку детский дом, где жили сиротки-инвалиды. Он тратил на больных и фактически брошенных детей очень много своих душевных и физических сил, он просто «заразил» персонал детского дома своей любовью к детям. Отец Алексий посещал школы, устраивал катехизические беседы. Он читал лекции в 1-м Медицинском училище будущим сестрам милосердия, преподавал им Закон Божий, он делился с ними своим опытом врача, обучал, как помочь женщинам накануне родов, приемам обращения с новорожденными. Рассказывал о важности неотложного крещения умирающих младенцев. «Дело решают секунды, тебе некогда будет смотреть в календарь и поэтому называй мальчика Иваном, а девочку - Марией», - учил он. О. Алексий был одним из первых священников-авторов, кто нашел новую, современную и доступную форму бесед с читателем. Его книга «Когда болеют дети» переиздавалась множество раз, она есть, наверное, в каждой православной семье. Он вообще отличался доступностью. Он был понятен всем. И поэтому к нему всегда тянулись люди. Деятельный характер отца Алексия был скоро замечен церковным начальством и через некоторое время он стал настоятелем двух храмов и больничной часовни. Ему поручили дела храма Святой Живоначальной Троицы при Институте скорой помощи имени Н.В. Склифосовского, одновременно он был настоятелем храма Рождества Христова в Митино и настоятелем больничной часовни при Центральной клинической больнице. Надо заметить, что о. Алексий, несмотря на свою загруженность, не оставлял врачебной практики. Напротив, с увеличением паствы увеличивалась и врачебная помощь. Он постоянно консультировал как врач, пользуясь прежними связями в медицинском мире, помогал устроить консультации и лечение в различных медицинских учреждениях. Многие московские священники здоровье своих деток связывают с именем отца Алексия Грачева. Потребность во врачебном участии подвигала отца Алексия к повышению своих знаний. Он продолжал учиться искусству врача, консультировался у знакомых медиков. Очень любил книги по медицине. Отец Алексий был человеком на редкость многоталантливым. Именно священство помогло наиболее полно оформиться и реализоваться его талантам. Он имел замечательный талант учителя и рассказчика, дар слова. Еще из раннего детства его мама рассказывала, что заходя за Алешей в детский сад, она не раз видела картину: группа ребят поставила стульчики полукругом, а в середине Алеша что-то рассказывает, объясняет. Став священником, о. Алексий не упускал ни одной возможности помочь, направить, объяснить. Он обязательно говорил проповедь на каждой службе, он говорил проповедь перед исповедью, он говорил проповедь во время отпевания, он говорил проповедь перед крещением, после освящения дома. Даже застольную беседу отца Алексия можно было назвать проповедью. У него был очень живой ум, он моментально, как говорится, входил в ситуацию, настраивался на человека, он становился участником жизни многих своих прихожан. Он был действительно отцом, батюшкой. К нему привычно обращались со всеми проблемами: семейные неурядицы, служебные заботы, воспитание детей, все ждало его совета и молитвы. У отца Алексия очень много крестников: узнав его необычайную любовь, каждый мечтал иметь его кумом. Отец Алексий имел талант духовника. Исповедовал он терпеливо и подолгу. Те, кому посчастливилось исповедоваться у о. Алексия, обязательно искали новой встречи с ним. В храм к нему ездили со всех концов Москвы. О. Алексий никогда никому не отказывал, он как-то легко отдавал себя ближнему. Он был участником семейных праздников многих своих прихожан. Бывал в домах у них, навещал в больницах. Он успевал очень много. Он никогда не рассчитывал свои силы, не мелочился, был щедр до невероятности. Крестины, причащение больных, отпевания, соборования, освящение квартиры, лекция, посещение больницы, занятия в военной части, именины друга... Он часто опаздывал, но вез-де успевал. А когда о. Алексий приходил домой, то, можно сказать, не выпускал из рук телефонной трубки. Он не прятался ни от одного телефонного звонка, не отключал телефон на время отдыха. Даже в гостях он незаметно усаживался у телефона и между делом успевал сделать несколько звонков. Про него даже нельзя сказать, что он не оставлял времени и сил для себя. Эта постоянная самоотдача и была его жизнью, это и было лучшее время для о. Алексия. Он расходовал себя с наслаждением, с радостью. При том, что о. Алексий хронически не высыпался, он всегда был приветлив, весел. Его никогда не видели хмурым, унылым. Он мог быть озабоченным, но стоило к нему обратиться, как лицо его становилось ласковым и радостным. Он умел любить каждого, кто в нем нуждался, и многие могут сказать, что они были для о. Алексия лучшими друзьями, Он был талантливым другом. Усталым, отложив какие-то дела, он мчался поздравить, утешить. Все знали, что стоит в доме появиться о. Алексию, как все в доме преображалось и наступал праздник. Он приносил в дом праздник, радость. Особенная дружба связывала о. Алексия с архидиаконом Романом (Тамбергом). Познакомились они еще в Лавре во время учебы. Оба деятельные, жизнерадостные, музыкальные, тонко чувствующие, умеющие любить. Внешне они были очень разные) но тем не менее вспоминаются поразительно схожими. Казалось, что они росли и воспитывались в одном доме. Это было истинное братство. Многие слышали кассеты духовных песнопений в авторском исполнении, записанные о. Алексием и о. Романом. Это удивительное явление. Эти духовные канты можно назвать настоящей проповедью. О. Алексий был прекрасным аккомпаниатором, писал музыку к песням отца Романа, аранжировал их. Звукорежиссер записи вспоминает, как у него на глазах рождались новые песни. Как два талантливых автора, буквально с полуслова, понимая друг друга, наслаждаясь поисками и решениями, создавали они то, что редко под силу и профессионалам. Они засиживались до глубокой ночи, а утром обоих ждали нелегкие дневные труды. О. Алексий был очень музыкален. Он хорошо знал мировую музыкальную культуру, любил церковное пение. Он закончил музыкальную школу по классу скрипки, имел прекрасный тенор. О. Алексий любил петь на клиросе и регентовать. Профессионально играл на гитаре, чудесно пел духовные и народные песни. Часто в праздники, после трапезы в храме, среди близких людей он пел, чем очень утешал своих помощников. С раннего детства и до последних дней о. Алексий постоянно учился, имея очень обширное образование, он чувствовал себя школяром. Ему все было интересно и все, что ему приходилось изучать, он осваивал до тонкостей. И при своем удивительном интеллектуальном багаже, известности, всеплановой занятости, он был простым и доступным. Не тяготился просьбами, а сам напрашивался на помощь. Он никогда не был мелочным, но, напротив, его выделяла какая-то невероятная щедрость. Он дарил все и всем. Казалось, что в материальном мире для него нет ничего заветного, лично ценного. Как-то он отдал в подарок свою замечательную, очень дорогую гитару, которую с большим трудом купили и подарили ему родители. Он дарил одежду, посуду из шкафа, книги. Однажды во время болезни к нему в больницу пришел о.Роман и привел с собой гусляра Андрея Байкальца. Отец Алексий долго не отпускал друзей, все просил петь. Он вытащил из холодильника все гостинцы, что принесли ему посетители, все сложил в пакет, отдал гусляру, посмотрел вокруг и - вдруг сняв с руки часы «Сейка» - отдал и их Андрею и только тогда успокоился: «Теперь все. Можете идти». О. Алексий был очень внимателен к нуждам людей. Он как-то быстро определял, где и чем можно помочь. «Давай поедем к... утешим его, посидим, попоем», - говорил он часто. Он давал деньги, помогал с переездом, навещал. Он буквально светился любовью. Его самое частое обращение к людям было: «солнце мое», «дорогой наш человек». Когда умер его друг отец Геннадий Огрызков, о. Алексий как бы принял еще и его слова: «Братцы мои дорогие». Он любил всех, ему все были дороги. И его любили все. Отец Алексий замечательно соответствовал тем дарам, которые дал ему Господь. У него были прекрасные, любящие родители, которые дали ему изумительное воспитание, он имел отличное здоровье, прекрасное образование, абсолютный слух, великолепный певческий голос. Господь дал ему прекрасную добрую и кроткую матушку, красивых и умных деток. И отец Алексий мудро распорядился всем, чем наградил его Господь. Свое воспитание, умение общаться, деликатность он отдавал людям, и как священник приобретал этими качествами чад для Церкви. Свое могучее здоровье он, не считаясь, тратил на ближних. Умение петь он использовал как проповедь Православия. Теплота и гостеприимство его семьи тоже служили ближним, его семья была также проповедью. Дом и машина отца Алексия были постоянно загружены. Дома у него устраивались детские праздники, спевки, занятия воскресной школы. А если говорить о машине, то она почти не стояла. Одно время, когда были трудности с автобусным сообщением s новом районе Митино, отец Алексий почти всех своих прихожан возил от метро до храма на своей машине, делая по несколько рейсов и загружая машину до невероятности. Кто-то из прихожан сказал, что если бы в Царстве Небесном было место для земных вещей, то первой туда надо было бы взять машину отца Алексия. Он ничего не считал своим. Всем, что он имел, он только пользовался, чтобы послужить другим. Он богател не в себя, а в Бога. О. Алексий был счастлив, как бывает счастлив любящий и любимый человек. Счастлив полнотой своей священнической жизни. Незадолго до смерти, в Вербное воскресенье, он сказал: «Жизнь моя состоялась». Он был счастлив, что смог проявить все свои таланты, что мог наслаждаться своей деятельной любовью, мог быть полезным. Именно поэтому он и сказал - «Жизнь моя состоялась». Когда вспоминаешь отца Алексия Грачева, то кажется, что его так много, что мысли не охватить всего, что связано с ним. Столько любви, таланта, сил отдано им за его короткую жизнь, что хватит надолго. В горе сиротства без дорогого отца Алексия невольно хочется спросить: «Зачем, почему ушел этот милый, такой живой человек? Почему так рано?» Действительно, нам не всегда дано знать пути всеблагого промысла Божия. Понять их нам помогут только вера в Бога, надежда на Его милосердие и любовь к Нему и к ближним. В песне «Праздник», которую они пели с о. Романом есть такие слова: «О велика ты, смерти тайна, что примиряешь ты людей». И уже сегодня мы видим, что его смерть не только примирила, но и необыкновенно сблизила, даже сроднила всех, кто его знал. Эта ранняя кончина заставила понять, что и мы можем в любую минуту оказаться на пороге вечности, она дала возможность отрезвиться от привычной жизни, задуматься над правильностью нашей жизни, увидеть мелочность и суету многих наших земных попечений, подвигла к молитве. Многими талантами одарил Господь о. Алексия. Но самый главный его талант - любовь, без которой не может быть христианина и которая так необходима священнику. И мы верим, что эта любовь ходатайствует за него перед Богом.

Вечная тебе память, дорогой наш человек. Аминь.

Священник Сергий Николаев